Эпилог.

Тиберий Август был наиболее сильным правителем за всю историю «имперских кампаний». Двадцать пять лет его правления принесли Дому Юлиев 24 завоеванных города и провинции. Несказанно выросла военно-техническая мощь Красной Державы. При Тиберии были сломлены галльская, германская, иберийская, бриттская варварские фракции; существенно ослаблены карфагенский, греческий и дакийский Дома. Наконец, было прекращено затянувшееся существование ненавистного Сената, и низведены на второстепенный уровень его трусливые союзники – фракции Брутов и Сципионов.

Сам Тиберий по праву считается величайшим полководцем всех времен и народов. На его личном счету двенадцать успешных штурмов городов и невесть сколько побед в полевых сражениях.

Согласно указу о престолонаследовании, подписанному Тиберием Августом накануне штурма Капуи, на должность нового Лидера фракции заступил двадцативосьмилетний Кай Целад (британское городище Дева). Преемником его стал было Гней Юлий.

Но, если к Каю, произведенному в наследники самим великим Тиберием армия и администраторы отнеслись с полным уважением («великий полководец, управленец, сообразительный, покоритель городов, торговец, жесткие моральные принципы, при простительной склонности держать пари»), то фигура Гнея могла вызывать лишь недоумение.

Пятидесятисемилетний «преемник» (при двадцативосьмилетнем-то Правителе!) отличился, разве что, своей борьбой за трезвость. К тому же в его личном деле было записано – «миньон», что не могло вызывать восторгов у армии и представителей военно-политического руководства.

В среде военно-административных лидеров значительный вес уже в последние годы жизни Тиберия приобрел Асиний Коцейан. Он успел побывать наместником Рима и Капуи. Из личного компьютерного дела Асиния: «Хороший защитник, управленец, сообразительный, спартанец, сторонник умеренности». В вину ему может быть поставлена разве что некоторая эксцентричность - любовь к острой кухне со специями, да ручной лев (наследство покойного Августа Раздражительного). Но даже это, в конечном счете, свидетельствует о незаурядности натуры Асиния.

 В свое время Тиберий Благословенный, перебирая кандидатуры для выбора Преемника, останавливал свой взор на Асинии. Однако тогда необходимо было подсластить пилюлю «лишения наследства» Гаю Безумцу – второму полководцу Красной Державы. Поэтому наследником был объявлен приемный сын последнего Кай Целад.

Но логика истории неодолима. И двадцатишестилетний Асиний Коцейан стал Наследником при двадцативосьмилетнем Кае. По сути же, именно в его руках начала сосредотачиваться вся полнота власти, в то время как, в интересах фракции, Кай продолжал контролировать далекие Британские острова.

Увы, и тот, и другой были введены в Семью благодаря усыновлению. Коренные Юлии неизбежно отстранялись от власти в созданной их предками державе. Последним Юлием по крови был незабвенный Амулий Честный.

Кстати, произошел забавный казус с Викторией. Эта благородная валькирия давно уже несколько страдала от собственной невостребованности.

Она с тоской вспоминала легендарные времена Флавия Мощного, который частенько уединялся с ней для решения наиважнейших государственных вопросов. Или эпоху Амулия Честного, поддерживавшего с Викторией крепкие платонические отношения.

Увы, уже с приходом к власти Тиберия Мощного все изменилось. Несмотря на то, что Тиберий, вместе с Викторией, некогда входил в узкую группу советников Амулия, став Лидером, он предпочитал полагаться на собственную мудрость. Сильный во всех смыслах мужчина, верящий в крепкую руку (свою), не был склонен слишком часто выслушивать советы женщины (хотя бы и гения-хранителя).

Когда началась великая борьба с Сенатом и поддерживающими его римскими фракциями, Виктория, было, высказалась в том смысле, что надо не следовать за ходами противника, а навязывать ему свою линию. Но разве кто-то был в этом деле мастером больше, чем наш прославленный Правитель?!

Правительство Целада-Коцейана двигалось проторенным Тиберием Августом курсом. В отчаянии, Виктория попробовала заняться матримониальными делами (верный признак старения женщины). «Если у Вашего Лидера нет семьи, выдайте замуж одну из его дочерей и получите, таким образом, сына. Советник, обладающий полководческим даром (это Виктория, что ли? – прим. летописца) и способностью к управлению и умеющий влиять на своих людей, поможет убедиться, что новоиспеченный отпрыск пойдет по верному пути». Ну уж, это, милая, не твое дело.

В первый же год по вступлению нового лидера в должность, были возвращены в лоно Державы отпавшие регионы – Кордуба и Сегестика.

К сожалению, в сражении под Кордубой пал смертью храбрых принц Кезон Флориан, старый соратник покойного Лидера в борьбе за Иберию. Он участвовал в успешной осаде мятежной Пальмы, вместе с Тиберием сокрушал уже карфагенян в Кордубе, иберийцев в Скаллабисе (причем, добровольно вошел в чумной город); наконец, штурмом взял Астурику и закончил существование иберийской фракции. Старая гвардия уходила.

Но погиб и один из юных Юлиев, подобно Гаю Безумцу, войдя в восставшую Мессану.

Дело в том, что, согласно теперешнему гуманному курсу Тиберия, во вновь взятых городах римских фракций не проводятся чистки. Вот некоторые субпассионарные граждане и обнаглели, и стали требовать проведения Городских Игр не раз в году (как при старом режиме) а ежемесячно.

Кай Целад (а, точнее, Асиний) решительно отказал наглым шантажистам. Но мерзавцы учинили беспорядки, во время которых погибло множество горожан и солдат, а также юный наместник Мессаны.

Тогда в город вошел сам Коцейан. Однако и он смирился перед силой вещей (будем надеяться на время) и пошел на уступки толпе. А ведь по-прежнему шла затяжная война с Брутами и Сципионами, и слишком часто проводимые Игры являлись дополнительным финансовым бременем для Державы (одно содержание армии которой обходилось в 60 тысяч динариев ежегодно!).

К числу неприятных эпизодов может быть отнесена и гибель юлианской эскадры в западном Средиземноморье под ударами флота Сципионов. Но благодаря этому поражению правительству стало ясна необходимость постепенного перехода от устаревающих трирем к мощным квинкверемам. Держава приняла амбициозную программу строительства нового флота.

Воплощение данной программы в жизнь, а также спорадические эпидемии в Сегестике, Патавии и Капуе повлекли некоторую задержку в завоеваниях. Но вскоре армии Дома Юлиев добились перелома в войне на Балканах (чему способствовал и массовый переход на нашу сторону войск противника).

«Осел, нагруженный золотом, возьмет любой город» - говаривал, кажется, Филипп Македонский. Здесь, правда, надо уточнить, что не любой «осел» и не любой город. Целые армии Брутов и Сципионов переходили на сторону Юлиев, но они не стали бы этого делать, если бы воевали, к примеру, с Парфянским царством.

Флотилия кораблей из Британии (со ставшими излишними на усмиренных островах солдатами), сумев обмануть бдительность вражеского флота, высадились в Западной Нумидии (территория современного Марокко), давно принедлежащей Сципионам,  и начали отбирать у тех одну провинцию за другой.

В это же время, наши корабли, пополняющиеся в родосских доках, очистили от армад Дома Брутов Восточное Средиземноморье и подвергли порты Спарты и Афин морской блокаде.

Новый же могущественный юлианский флот, построенный в Риме, Капуе, Таренте, Кротоне, Сиракузах, Мессане и Лиллибее, удачным образом расположился в стратегически важных точках Мессенского пролива и, отрезал морские армады Сципионов и Брутов друг от друга (заперев последние на Адриатике).

Завоевав господство на море, мы без труда перебросили уже не нужные в Италии армии на Балканы. Вскоре были взяты города Салона, Аполлония, Фермон. Юбилейным – пятидесятым юлианским городом посчастливилось стать Лариссе (Фессалия). Компьютер засчитал нам итоговую победу.

И помните - какой ценой завоевано счастье!